Ирина Халип: Санникова и Дашкевича могут убить в тюрьме (ВИДЕО)

Жизнь оставшихся в белорусских тюрьмах политических заключенных в опасности.

Об обеспокоенности здоровьем и жизнью Андрея Санникова и Дмитрия Дашкевича сегодня заявили супруга кандидата в президенты Ирина Халип и правозащитница Елена Тонкачева. В адрес обоих политзаключенных во времени тюремных этапов звучали угрозы убить или покалечить, сообщает «Радыё Свабода».

Ирина Халип разговаривала с адвокатами Андрея Санникова сразу после того, как те в понедельник и вторник встречались с ее мужем в Могилевском СИЗО:

«Ситуация такова, что я могу сказать совершенно определенно – его жизни угрожает серьезная опасность. Также серьезная опасность угрожает жизни лидера «Молодого фронта» Дмитрия Дашкевича. Самая последняя информация, которую вчера получила адвокат Андрея, которая посещала его в СИЗО города Могилева, – это его мессидж: «Спасите Дашкевича любыми путями, вплоть до написания прошений о помиловании всем белорусским народом. Иначе он не выживет», – рассказала журналистка.

Во время тюремного этапа, который начался 20 сентября и длится до сих пор, Андрей Санников попал в Витебском централе в одну камеру с Дашкевичем. Другой узник этой камеры, Давыдович, заявил Дашкевичу, что у того будут большие проблемы в Глубокской тюрьме, и что его, скорее всего, убьют.

«Одна-единственная хорошая новость в том, что Дашкевич все же прекратил голодовку. Мой муж Андрей сказал, что Дашкевич в ужасном состоянии, очень худой, у него не было еды, так как он был лишен передач в горецкой колонии», – рассказала Ирина Халип.

Как рассказала Ирина Халип, аналогичные угрозы позже прозвучали и в адрес самого Андрея Санникова. Это случилось позже, уже в Могилевском СИЗО. Там в камеру к Санникову завели заключенного Григорьева, и тот рассказал, что во время этапа к нему подходили двое в штатском и предупреждали: надо быть осторожным в одной камере с Санниковым, так как того могут «убить или серьезно покалечить». Другие заключенные в камере поддержали Григорьева, говорит Халип:

«Они начали говорить: да, Андрей Олегович, до Бобруйска вы не доедете. Мы вас убивать не собираемся, но, сами понимаете, провокации могут быть разные. Вас могут перевести в другую камеру, где вас могут сильно бить, а могут и убить совсем. Разве трудно объяснить: зэки поубивали друг друга. Случается…».

После этого Санников двое суток не спал, опасаясь нападения во сне. Он записался на прием в администрацию, но безрезультатно. Тем временем от самой Ирины Халип целую неделю в Департаменте исполнения наказаний скрывали информацию о месте нахождения мужа. В понедельник, наконец, признались, что он в Могилеве, и к нему срочно поехал адвокат, который написал заявление администрации СИЗО, что есть угроза жизни и здоровью Санникова. Тогда Андрея перевели в одиночную камеру. Ирина Халип в связи со всем этим напрямую обратилась к руководству тюремной системы Беларуси:

«Я обращаюсь к ним: граждане начальники, не совершайте преступлений, не берите на себя убийство, тяжкие телесные повреждения, прекратите этот беспредел. Отвечать в конце концов придется вам, «гэбъё» отмажется, как всегда. Опомнитесь и перестаньте прессовать моего мужа, верните его туда, где он отбывает наказание».

До сих пор неизвестно, когда же Санникова довезут до бобруйской тюрьмы. Теперь этому якобы мешает ремонт дороги. Ирина Халип отмечает, что у Санникова при этом не требуют писать прошение о помиловании, как это делали с другими политзаключенными. Рассуждая о мотивах такого давления на ее мужа, Ирина считает, что Андрея, возможно, хотят запрессовать так, чтобы он сам пошел на написание такого прошение, либо хотят уничтожить его как личность, чтобы он в принципе отказался от политики.

Ирина Халип убеждена, что власти, освободив под давлением Запада ряд политзаключенных, начали какую-то непонятную многоходовую игру с теми, кто остался в тюрьмах, в том числе с кандидатами в президенты Санниковым, Уссом, Статкевичем. От последнего уже две недели нет никаких известий. Ситуация критическая, убеждена Ирина Халип.

С ней соглашается правозащитница Елена Тонкачева:

«Мы понимаем, что сейчас происходит что-то в отношении этой группы людей, но мы не понимаем, что. Возможно, это последняя попытка сломать их психологически, а возможно, и через физическое давление. Мы не знаем, что происходит, но мы констатируем, что возросло давление, которое вызывает нашу колоссальную озабоченность».