Наши потомки назовут 2020 год главным годом современной белорусской истории

За этот год мы узнали о стране гораздо больше, чем за многие предыдущие годы.

9 августа Беларусь отмечает годовщину выборов, совпавшую с началом массовых протестов. За этот год мы узнали о стране гораздо больше, чем за многие предыдущие годы. И об обществе, и о правящем режиме, пишет политолог Валерий Карбалевич для «Радыё Свабода».

Теперь, возможно, еще рано суммировать результаты, большое видится на расстоянии. Но очень вероятно, наши потомки назовут 2020 год главным годом новейшей белорусской истории, а может и более длительного исторического периода. Потому что впервые белорусский народ решил стать субъектом политики, взять свою судьбу в собственные руки. На минских улицах лета и осени 2020 года можно было услышать «голос истории».

Предлагаю несколько важных выводов.

Была подтверждена известная истина, что история развивается не линейно, что революция, которая не победила, оборачивается реакцией.

Социально-политический процесс, начатый летом 2020 года, не окончен. Скорее, он поставлен на паузу. Политический кризис не решен, он загнан в глубь, превращается в перманентный. Этот кризис невозможно преодолеть в рамках существующего политического режима, так как он не может быть решен силовыми методами, а других способов власти не признают.

Белорусский социум никогда не будет прежним. Вернуться в условный май 2020 года уже невозможно. Это касается как власти, так и общества.

Авторитарный режим, чтобы выжить, по необходимости должен стать жестче и недемократичнее, чем раньше. Он вынужден постоянно находиться в воинственной позе по отношению к внутренним и внешним соперникам. Власть сосредоточена исключительно на решении проблем выживания, находится в постоянном напряжении и поэтому неспособна решать другие проблемы и актуальные задачи, которые встают перед страной.

Изменилось и общество. Хотя инфраструктура протеста (чаты и др.), организации гражданского общества методично уничтожаются режимом, но наработан опыт совместных действий, солидарности, спонтанной самоорганизации и он никуда не делся. Возрос отложенный спрос на демократию, правовое государство, гражданский мир.

Прошлый год убедительно показал, что белорусская социальная модель, созданная Александром Лукашенко четверть века назад, является тупиковой, она исчерпала свой ресурс и стала тормозом развития страны. Эта модель не способна адаптироваться к изменившимся условиям, а предназначена только исключительно к удержанию власти за счет консервации социального статус-кво.

Подтвердилось предположение, что белорусский режим абсолютно ригидный, неспособный к переменам, расширению своей социальной базы. В момент кризиса режим перестал быть популистским, отказавшись от попыток искать взаимопонимание с обществом. Проявилась его органическая неспособность к позитивной повестке дня. У власти нет никакого нарратива будущего и даже нет понимания его необходимости.

Решение всех проблем режим видит исключительно в принудительной легитимизации, грубом насилии в отношении всех несогласных. В частности, власти стремятся вернуть монополию на СМИ с помощью уничтожения независимых СМИ, выталкивания их в резервацию телеграмм-каналов. Происходит рутинизация насилия, он становится способом существования режима.

Для решения задачи удержания власти в краткосрочной перспективе культ голого насилия работает. Самые массовые политические репрессии в Европе за последние 40 лет позволили режиму взять контроль над обществом.

Происходит ускоренный процесс десакрализации власти. Большинство населения воспринимает государство, включившее на полную мощность механизм репрессий, как опасность, угрозу для общества. Насилием силовиков были затронуты сами или через семью или знакомых до 20% граждан. Если сюда приплюсовать политических эмигрантов, спасающихся от репрессий за рубежом, то количество пострадавших существенно возрастет.

Обостряется идеологическая борьба, конфликт ценностей. Власти предпринимают массированные попытки остановить формирование новой (несоветской) белорусской идентичности, объявляя ее нацистской. За использование бело-красно-белого флага вводится уголовное наказание.

Цена удержания власти Лукашенко уже оказалась очень высокой для Беларуси и продолжает расти, прежде всего, за счет усиления экономических санкций и международной изоляции.

В противостоянии режиму с протестами произошел частичный дефолт государственных функций. То есть, государственные учреждения перестали выполнять свои обязанности.

Фактически рушится внешняя политика Беларуси, страна оказалась в глухой изоляции, теряет свою международную субъектность.

Полностью разрушена правовая система и институты правосудия, без чего невозможно существование полноценного современного государства.

Теперь оказалось, что государство не в состоянии выполнять функцию охраны границ.

Государственные институты, призванные удовлетворять потребности общества, переориентируются на самообслуживание, защиту собственных интересов от претензий со стороны общества. Произошла редукция государства к политическому режиму.

Несколько месяцев страна живет в психологическом состоянии гражданской войны. Политическая полемика между конфликтующими сторонами происходит исключительно языком вражды и ненависти. Тон задают власти.

Вслед за редукцией государства к политическому режиму, власти пытаются осуществить редукцию общества к конгломерату своих сторонников. То есть, за граждан, народ, они считают только тех людей, которые поддерживают Лукашенко.

Смысл идеи «народного единства» – консолидация «ябатек». Все, кто против режима, автоматически зачисляются во враги, западные агенты, на них вешают ярлыки «экстремисты», «террористы» и «нацисты». Ликвидируется легальное поле для действий оппозиции и гражданского общества.

Противники Лукашенко фактически оказались лишенными прав. Законы на них не распространяются. Этих людей можно не только арестовывать, бить, пытать, не впускать на территорию Беларуси, но даже безнаказанно убивать. Сейчас это в Беларуси не считается преступлением.

Белорусское общество получило тяжелую психологическую травму на много лет.

Главным фактором этого в чем-то экзистенциального раскола социума является фигура Александра Лукашенко.

За счет широких чисток, избавления от нелояльных произошла консолидация режима. Он стал более монолитным. Это усиливает его в краткосрочной перспективе.

Но одновременно вследствие этого ухудшается способность властей адекватно реагировать на вызовы. Отключается система отбраковки ошибок. Соответственно увеличивается количество «самострелов», то есть действий в ущерб себе. И самое главное, осложняется возможность легального выхода из тупика.

Предыдущие 20 лет власти проводили политику демобилизации и деполитизации общества. Режим держался не столько за счет поддержки населения, сколько благодаря апатии, аполитичности, безразличию, фатализму, неучастию людей. Это вполне устраивало власти. Даже выборы проходили как техническая процедура вне собственно политического пространства.

Сейчас все радикально поменялось. Последний год власти взяли курс на политическую мобилизацию. С помощью госаппарата, государственных СМИ проводится искусственная политизация общества. В трудовых коллективах людей заставляют подписывать различные петиции в поддержку режима. Уклониться от политики стало невозможным, что означает тренд на тоталитаризацию общества.

Важный урок 2020 года для оппонентов режима заключается в том, что народ мобилизуется на активное участие в политике, в частности, на протест, благодаря позитивной программе (голосование за альтернативного кандидата в рамках легальной процедуры), а не бойкота. Это важно в плане определения стратегии сторонников перемен в ходе предстоящих электоральных кампаний.

В первые месяцы белорусского протеста доминировала точка зрения, что у него нет геополитического контекста в том смысле, что он не прозападный и не пророссийский, это чисто внутренний конфликт.

Но за год ситуация сильно изменилась. Запад поддерживает стремление белорусского общества к демократическим переменам, Россия же оказывает активную помощь правящему режиму. Белорусский конфликт приобрел геополитическое измерение просто в силу логики политического процесса. Встреча Светланы Тихановской с Джо Байденом стала завершающей точкой, символизирующей эту смену.

Белорусский политический кризис превращается в кризис региональный. Неурегулированность внутрибелорусской проблемы и даже ее обострение выливается за пределы Беларуси, порождает проблему региональной и вообще международной безопасности.

Это давно уже не только гуманитарный вопрос одной страны. Беларусь, которая с 2014 по 2020 год представляла себя донором региональной и европейской безопасности, на глазах превращается в фактор роста международной напряженности. Причем пружина конфронтации с Западом закручивается все сильнее.