Что происходит с экономикой Беларуси?

Белорусские власти не были готовы к санкциям.

Политический курс фактических белорусских властей вредит экономике Беларуси. Отсчет серьезного влияния санкций на экономику Беларуси начался с 1 февраля 2022 года, а некоторые санкции включатся только в 2023 году, об этом в интервью Delfi говорит Лев Львовский, старший научный сотрудник BEROC (Киев).

— От любых торговых войн и взаимных запретов всегда теряют обе стороны. В краткосрочной перспективе больше теряет Беларусь. Как оказалось, Беларусь не верила в решительность Литвы подкрепить свои заявления действиями. И из-за этого высшие чиновники Беларуси (а часть белорусских элит занимается торговлей калием) не готовились к таким действиям Литвы и не прорабатывали запасные варианты, транзитные пути и сейчас они оказались практически в ситуации шока.

Калий для Беларуси важнее, чем работа Клайпедского порта для Литвы. Так что в краткосрочной перспективе потеряет больше Беларусь именно из-за того, что она оказалась неподготовленной. Наверное, если бы заранее подготовились, ситуация могла бы выглядеть иначе.

В долгосрочной перспективе сложно анализировать, но понятно, что в долгосрочной перспективе Беларусь со временем будет терять меньше, чем сейчас, в первый год. Как минимум потому, что разработают альтернативные транспортные пути. Во-вторых, есть шанс, что цена на калий еще поднимется из-за того, что Беларусь действительно крупный мировой экспортер калия.

Что касается Литвы, то вопрос как она сможет договориться с другими странами, как там будет реагировать экономика Литвы, на сколько Клайпедский порт заполнится другими товарами из других европейских стран.

В политическом плане, в имиджевом – это, безусловно, сильный шаг Литвы, особенно на фоне относительно вялой риторики Евросоюза. Уже притча во языцех заявления об обеспокоенности, которую обычно выражают различные европейские дипломаты, когда в мире происходят события, противоречащие европейским принципам.

В данном случае Литва показала себя решительной страной, которая готова постоять за свои принципы. Понятно, что чисто экономически, естественно, Литва потеряет, но зато она показывает, что европейские принципы, принципы, которые декларирует правительство Литвы, – это не пустой звук.

— Как на сегодня выглядит цепная реакция, которая связана с транзитными ограничениями, какие страны и чьи интересы могут быть затронуты в связи с обоюдным решением перекрыть транзит?

— Безусловно, этот шаг Литвы повлек за собой реакцию Минска – решение перекрыть транзит из Литвы через территорию Беларуси. Прежде всего от этого пострадает – в первом приближении – Украина, так как через территорию Беларуси из Литвы товары шли в основном в Украину, то есть белорусские контрсанкции будут касаться Украины и нефтепродуктов, которые шли через Беларусь.

При этом Беларусь имеет очень выгодное географическое положение, но границы Беларуси не необъятны, поэтому, скорее всего, какие-то логистические выходы будут найдены, уже есть сообщения, что они уже там по некоторым товарам найдены в обход Беларуси, но опять же с какими-то увеличенными издержками.

— Появятся ли еще пострадавшие в результате решений перекрыть транзит?

— Сложно предсказывать возможные в этой связи дальнейшие политические решения. Нельзя исключать и более масштабные решения Минска о перекрытии транзита, во всяком случае Александр Лукашенко уже несколько раз высказывал идею о том, чтобы вообще перекрыть транзит через территорию Беларуси.

Такая мера экономически совсем ужасна для самой Беларуси. Во-первых, потому что Беларусь много зарабатывает на транспортных услугах. Во-вторых, такое действие совсем не понравится Китаю и России, которые транспортируют свои товары тоже через территорию Беларуси. То есть экономически полностью перекрывать транзит – это невыгодно, но это не значит, что такого не произойдет. Александр Лукашенко часто принимает экономически невыгодные для Беларуси решения, чтобы заявить свою позицию.

— Как вы оцениваете перспективу судебных исков, которые, как заявляет белорусская сторона, Минск намерен предъявить?

— Этот вопрос – к юристам-международникам, коим я не являюсь. Я думаю, что какие-то перспективы у Беларуси наверняка есть. С одной стороны, по некоторым соглашениям Литва – как страна с выходом к морю – должна оказывать Беларуси транспортные услуги как стране, у которой нет выхода к морю.

С другой стороны, Литва перекрыла транзит из-за угрозы национальной безопасности Литвы. То есть Литва будет это доказывать. Какие-то шансы, наверное, есть и у них доказать свою правоту – из-за действий Александра Лукашенко, гибридных атак на Литву с использованием мигрантов на границе Литвы и Польши. В остальном тут нужны комментарии международных юристов, коим я не являюсь.

— Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию в белорусской экономике, насколько на нее влияет общая атмосфера, связанная с политическими событиями, в частности последствиями президентской кампании 2020 года, увольнениями, репрессиями в отношении квалифицированных специалистов, которые, как считают фактические белорусские власти, проявили нелояльность?

— Прямо сейчас в экономике Беларуси все довольно хорошо, во всяком случае если смотреть в моменте на макроэкономические показатели.

Было множество проблем, но за счет того, что санкции, которые Европа ввела в отношении Беларуси, еще не начали действовать в 2021 году, время (во всяком случае начиная со второго квартала 2021 года) прошло под знаком супер-высокого экспорта.

Это даже в Беларуси называется внешнеторговым чудом. Экспорт сильно вырос везде, в том числе экспорт в Европу. А импорт вырос не так сильно. Такой исторически высокий уровень экспорта закрыл почти все текущие проблемы в экономике, экономика показала довольно хороший рост, несмотря на все негативные моменты. Это объясняется высокими мировыми ценами на разные продукты экспорта Беларуси и тем фактом, что санкции еще не начали действовать.

В четвертом квартале 2021 года эта тенденция уже начала замедляться – то есть если после третьего квартала 2021 года рост экономики Беларуси составлял 3,2%, то по итогам 4 квартала годовой рост годовой составил 2, 4%. Тем не менее, это все равно очень хороший показатель для Беларуси, экономика которой находится в стагнации последнее десятилетие, и средний рост экономики в Беларуси был 1% в год.

Но это внешнеторговое чудо начало сходить на нет само по себе. Сейчас к этому добавятся еще санкции, 2022-й год уже ожидается не таким радужным, хотя базовый прогноз заключается в том, что и никакой острой рецессии тоже не будет, а экономику Беларуси ожидает небольшой спад.

— Какие рычаги контроля над ситуацией в экономике есть сегодня у фактической белорусской власти?

— Контролировать они могут все – издавать любые законы, могут обеспечивать комфортный бизнес-климат для предпринимателей, могут, наоборот, начинать репрессии могут, могут печатать деньги, могут не печатать деньги. То есть рычаги, наверное, есть все. Если текущие власти захотят, то, конечно, могут и наращивать экспорт, например, выполнив условия, при которых эти санкции будут сняты, то есть остановив репрессии и пойдя на диалог. Так что рычаги есть все.

— Вы говорите, что есть все рычаги, в то же время многие эксперты утверждают, что экономика Беларуси, ситуация в Беларуси полностью или в очень большой степени зависит от России…

— Это так, но это, опять же, выбор Александра Лукашенко. Конечно, при более, чем более, чем тысяча признанных правозащитниками политзаключенных, продолжающихся политических репрессиях разговаривать с Европой пока что не о чем. И Европа не хочет разговаривать. Поэтому действительно единственным кредитором и каким-то соратникам остается Владимир Путин. Но это опять же выбор Александр Лукашенко, так было не всегда. В 2019 году Министерство финансов Республики Беларусь активно прорабатывало идею расширения рынка займов – чтобы занимать в Европе, речь также шла о наращивании страновой диверсификации экспорта (что и реализовывалось).

Сейчас Беларусь движется в объятия России, но это опять же личный выбор Александр Лукашенко.

— Во многих странах Европы цены на продукты растут, но далеко не в такой пропорции как это происходит в Беларуси, и на еду белорусы тратят гораздо больший процент своих зарплат. Насколько соответствуют действительности заявления белорусских чиновников о том, что проблемы в Беларуси связаны с внешними обстоятельствами?

— Они соответствуют действительности частично. Действительно инфляция в 2021 году была высокой во всем мире, высокой относительно предыдущих своих показателей. В Германии относительно Беларуси инфляция низкая, но в Германии в 2021 году относительно показателей в Германии 2020 инфляция высокая. То же самое касается США, всей еврозоны, России и почти всех остальных стран. То есть действительно большие объемы денег, эмитированных в разные экономики мира для поддержания людей и предприятий во время пандемии коронавируса, сейчас отчасти выливаются в инфляцию, и это общемировой феномен.

Вдобавок к этому, дополнительно идет повышение цен на продукты питания из-за того, что 2021 год был не очень урожайным, и вообще вырос спрос на продукты питания — это тоже такой феномен, который связан с пандемией коронавируса. Отчасти последнее обстоятельство объясняется тем, что во многих странах сохраняются ограничения, и люди больше денег тратят на еду.

А в Беларуси к этому добавляется еще третий фактор — это высокие инфляционные ожидания, которые складываются из-за политического кризиса и недоверия к Нацбанку.

То есть два фактора из трех, которые объясняют инфляцию в Беларуси, это международные факторы, ну а третий – наш белорусский, который складывается как результат политического кризиса.

Что же касается того, что в процентном отношении белорусы больше своих доходов тратят на еду, то эта проблема связана не с тем, что происходило в последние два года, а как минимум 10, а то и 30 последних лет. Особенно – последних 10 лет, когда экономика Беларуси стагнировала, а экономики наших соседей, которые вступили в Евросоюз, росли.

— В Беларуси уже год как приняты решения о государственном регулировании на ряд товаров повседневного спроса, включая продукты питания. С каким временным лагом белорусы почувствуют совсем уж тяжелые последствия такого госрегулирования, например исчезновение из магазинов товаров или значительное удорожание?

— Вряд ли стоит ожидать исчезновения товаров. То, что называется ограничением цен, на самом деле это такой более хитрый механизм, который в итоге приводит не к исчезновению продуктов с полок, а к усилению инфляции. В 2021-м году белорусские власти ограничивали цены на ряд продуктов, но когда мировые цены на какой-то продукт из списка росли, то цена конкретно на этот продукт размораживалось временно для ритейлеров, и разрешалось ее повысить до какой-то максимальной планки, чтобы избежать дефицита.

В итоге все ритейлеры повышали цены всегда, когда им разрешали, на максимальную величину, плюс к этому – чтобы компенсировать свои потери – они повышали цены на товары, цены на которые не контролировались. То есть то, что называлось ограничением цен, больше добавляло инфляции, чем приводило к исчезновению товаров из магазинов.

— В январе в Беларуси введена система социальных скидок для малообеспеченных категорий граждан, в частности пенсионеров, многодетных семей и некоторых других. Решение приняло государство, при этом оно не предоставляет никаких субсидий ритейлу. Кто за это платит?

— Насколько мне известно, ритейлу никто ничего компенсировать не собирается. Соответственно выпадающие доходы ритейл будет получать от покупателей, которые не входят в группы, пользующиеся социальными скидками. То есть заплатят из своего кармана все остальные покупатели.

— Как повлияют санкции на экономику Беларуси, учитывая тот факт, что, как считают многие эксперты, у России еще надолго хватит денег на поддержку Беларуси?

— Я бы разделил этот вопрос на две части – хватит ли у России денег на Беларусь и каков эффект от санкций.

Если из-за санкций Беларусь недосчитается двух миллиардов долларов, а Россия даст три миллиарда, то все равно мы скажем, что санкции повлияли – на минус два миллиарда, но Россия компенсировала потери частично или более чем…

Санкции пока что вообще никак еще не повлияли.

Их серьезное влияние можно, наверное, начинать отсчитывать с 1 февраля 2022 года, когда Литва прекратила транзит калия через свою территорию.

Остальные санкции подключатся по мере того, как будут истекать контракты, подписанные до июня 2021 года. Их влияние может быть ощутимо в 2022 году, а некоторые санкции, может быть, включатся только в 2023 году.

Санкции, безусловно, окажут серьезный эффект. Санкциями затрагивается до 8% экспорта Беларуси. Это не значит, что экспорт упадет на 8%. Это значит, что какой-то экспорт попытаются перенаправить в другие страны, которые не присоединились к санкциям, а какой-то экспорт перенаправят другими путями.

Но так или иначе, когда затрагивается такой большой процент ВВП, это значит, что санкции по итогу унесут из Беларуси несколько процентов ВВП.

Что касается России и российских денег, то, безусловно, в России много денег, и если их захотят просто так давать Беларуси, то эффект от санкций будет ниже или его не будет. Но тут вопрос: зачем это России и насколько это ей выгодно. У России много денег, но и много своих граждан, много своих регионов, которые нуждаются в деньгах.

Допустим, приходит Лукашенко и просит три миллиарда долларов, с другой стороны, приходит условный губернатор Пермского края и тоже просит три миллиарда, чтобы там что-нибудь отремонтировать, поднять рейтинг власти, например, в данном регионе или эти деньги можно раздать врачам, учителям и тоже как-то повысить рейтинг власти. Да, денег в России много, но их не бесконечное количество, и всегда есть, на что их потратить в самой России.

Насколько Владимир Путин будет хотеть именно субсидировать режим Александр Лукашенко — это вопрос.

Пока что мы не видим какого-то невероятного желания Владимира Путина осыпать Беларусь деньгами. С момента начала политического кризиса Россия давала Беларуси какие-то минимальные деньги – в количестве, которое достаточно для поддержания платежеспособности Беларуси по внешнему долгу.

— Вы сказали, – в начале нашего разговора, – что прямо сейчас в экономике Беларуси все довольно хорошо, во всяком случае если смотреть в моменте на макроэкономические показатели. А если смотреть не в моменте?

— Если всматриваться в макропоказатели, а не только смотреть чистый ВВП, то там дела обстоят не так радужно.

Во-первых, в Беларуси все еще низкий внутренний спрос, и внутренняя конъюнктура на фоне позитивной внешней кое-как выбралась в нейтральную зону, – это если говорить про бизнес. А если говорить про людей, то они не считают, что у нас все хорошо, несмотря на вот все эти внешнеэкономические доходы, и внутренний спрос находится в депрессии.

Это означает, что когда внешнеэкономическое чудо закончится, то страна окажется лицом к лицу с этой не очень хорошей внутренней конъюнктурой. А внешнеторговое экономическое чудо – оно на то и чудо, что оно закончится. То есть это не устойчивый рост экспорта, это нам просто очень повезло в 2021 году, это не обычная, не нормальная ситуация. Всегда может кому-то повезти или не повезти, но рассчитывать государственные программы с надеждой, что повезет, не стоит.

Второй важный фактор: пока на Беларусь не действовали санкции, и это, в том числе, позволило сложиться внешнеторговому чуду, но теперь санкции будут действовать, и вступать в силу они будут все больше и больше. Соответственно это тоже будет ухудшать и внешнюю конъюнктуру.

Третий фактор – у нас все еще остаются довольно весомые платежи по госдолгу, и выплачивать их, не меняя ничего в экономике, не меняя ничего в стране, можно только с помощью России.

— Чего могут лишиться белорусы (к чему уже успели привыкнуть) в связи с ухудшением ситуации в экономике или по каким-то другим причинам, связанными с политическими решениями.? Например, велика ли вероятность, что из Беларуси уйдут известные фэшн-бренды, которые открыли свои магазины несколько лет назад?

— Представить такое в общем легко. Это может произойти по двум поводам.

Во-первых, как результат какой-нибудь мести Александра Лукашенко, – как, например, это было с брендами, которые отказались спонсировать Чемпионат мира по хоккею в Беларуси, и тогда эти бренды исчезли с белорусского рынка по решению самого Лукашенко. (Речь идет о немецком производителе автомобильных масел Liqui Moly, косметике Nivea, автопроизводителе Skoda – прим. Delfi).

Повторение такой же ситуация легко себе представить, – когда в отместку какой-нибудь стране Евросоюза Александр Лукашенко прикажет закрыть какой-то бизнес с европейскими корнями. Время от времени он такими заявлениями пугает.

Во-вторых, поводом для ухода из Беларуси – уже по желанию самих компаний – может стать токсичность присутствия в Беларуси для имиджа.

Также какие-то бренды могут уйти из-за падения внутреннего спроса и снижения рентабельности работы на белорусском рынке.

Пока что мы видели уход брендов по первому описанному сценарию.

— На какой период вы лично взялись ли прогнозировать развитие ситуации в экономике и каков ваш прогноз?

— Главный фактор, который сейчас влияет в Беларуси на все, – политический кризис и связанная с ним неопределенность, а также репрессии и все, с этим связано.

Если все останется так же, как сейчас, то, скорее всего, Беларусь пойдет по тропе медленной стагнации, медленного угасания, то есть без каких-то острых кризисов, просто экономика будет потихоньку сжиматься. Такой сценарий наиболее вероятен при условии, что Россия не будет слишком щедро заваливать Беларусь деньгами.

Делать прогнозы сложно, потому что ситуация сейчас супертурбулентная. То есть нельзя сказать, что ничего не меняется, наоборот – меняется все по нескольку раз в месяц, переписываются законы, чиновников постоянно переназначают, происходят кризисы, которые сложно предсказать и которые начинают занимать все первые полосы мировых газет. Все меняется быстро, поэтому предсказывать на долгий срок даже скучно.

— Единственное, наверное, что можно прогнозировать точно, – если в стране будут продолжаться политические репрессии, то успехов в белорусской экономике вряд ли можно ожидать…

— Это можно сказать определенно. Даже если отвлечься от проблем с соблюдением прав человека в Беларуси, никаких планов у текущего правительства по реформе экономики, по улучшению ситуации, по поиску точек роста мы не наблюдаем. Пока что все заявления, которые мы слышим, – удержать страну, увеличить налоги, прижать к ногтю айтишников – решить, нужны ли они нам, если они недостаточно лояльны. Мы слышим, что правительство хочет запустить инвестиционный цикл, но это тоже не точка роста, мы видели уже как предыдущие инвестиционные циклы запускались, это обычно, наоборот, приносит в итоге минус для экономики.

Даже если забыть про все права человека, сложно предположить, что должно стать новой точкой роста – какая-нибудь идея нового производства, нового завода. Об этом нет никакой речи.