Почем голова?

Процесс освобождения политзаключенных в Беларуси напоминает работорговлю.

Воскресенье 19 декабря 2010 года в Беларуси давно назвали «кровавым». В день президентских выборов в стране была жестоко разогнана мирная акция протеста против фальсификаций итогов голосования, арестовано более 1000 человек, в том числе практически все кандидаты в президенты, члены их команд, журналисты, правозащитники. Более 40 человек были осуждены к ограничению или лишению свободы, беспрецедентно большие тюремные сроки получили кандидаты в президенты и активисты их команд — от 2 до 6 лет.

Казалось, власть расправилась с инакомыслием в стране раз и навсегда. Тот, кто на свободе, — под «колпаком» КГБ, самые буйные — на нарах. Лукашенко может спокойно править свои следующие 5 лет.

Но править стало не на что. Выстроенная за 17 лет Лукашенко тоталитарная система грозит рухнуть из-за отсутствия денежных вливаний извне. США ввели жесткие экономические санкции. Евросоюз впервые не ограничился только визовыми запретами, введя точечные санкции против бизнес-окружения диктатора. Россия больше не намерена субсидировать режим по соседству даром и хочет скупить активы ведущих предприятий.

Сценарий, предложенный Россией, Лукашенко не устраивает. Потеря контроля над ведущими предприятиями грозит утратой не только экономической, но и политической власти.

В этой ситуации Лукашенко начал очередную игру с Западом, цель которой — обменять политических заключенных на кредиты европейских банков и Международного валютного фонда. Об этой торговле стало известно благодаря «утечке» информации, опубликованной агентством «Рейтер». Как оказалось, в августе Лукашенко тайно встретился с главой МИД Болгарии Николаем Младеновым. К болгарам белорусскому диктатору пришлось обратиться, поскольку в его грязной игре отказались участвовать Италия и Литва, на которых официальный Минск привык рассчитывать в прежние времена. Именно эти страны всегда выступали против введения в отношении белорусского режима экономических санкций.

И вот Младенову Лукашенко пообещал, что к середине октября освободит всех политзаключенных. Естественно, не бесплатно.

Гнут, ломают, угрожают

Двери тюрем пока открылись для 13 политзаключенных. Всё это — рядовые участники акции 19 декабря, осужденные к 3—4 годам тюрьмы. Освобождение каждого из них сопровождалось сообщением пресс-службы Лукашенко, в котором подчеркивалось, что все они написали прошения о помиловании «на имя президента».

Просто освободить ни в чем не повинных людей Лукашенко не позволяет паскудная натура. Ему нужно вначале унизить «мятежников», раструбить на весь мир, что они его признают законно избранным президентом и молят о пощаде за то, что осмелились оспорить его легитимность.

Кто-то из освободившихся до сих пор отказывается общаться с прессой, кто-то рассказывает, как заставляли писать эти прошения. Происходило всё по одному сценарию. В колонии приезжал десант из сотрудников КГБ, который изо дня в день проводил «разъяснительные беседы». Давили, как правило, на то, как больны их родители, на то, что «вас уже все забыли, все газеты пишут только об арестованных кандидатах в президенты, а вы так — «пушечное мясо». (Излюбленный прием КГБ. Это я слышала в СИЗО КГБ и, только выйдя на свободу, узнала о волне солидарности, прокатившейся по всему миру.)

Если человек упирался — запрещали свидания с родственниками, продуктовые передачи, не передавали писем, сажали в карцер. В конце концов некоторые ломались и писали прошения под диктовку чекистов.

«Не делайте из меня ни героя, ни предателя», — сказал один из недавно освободившихся — Андрей Протасеня. И никто не осуждает. В этой ситуации не сломаться может далеко не каждый — не нам заниматься морализаторством.

Освободившийся на днях рабочий Дмитрий Доронин сообщил журналистам, что прокурор еще во время судебного процесса «успокаивал» его: «Вы все — заложники. Понадобятся властям деньги — вас продадут…»

Вопрос в том, купится ли на такое «милосердие» со стороны Лукашенко Запад. Пока Евросоюз настаивает на освобождении всех, а не нескольких политзаключенных. Но как долго он будет придерживаться твердой позиции — неизвестно.

«Слышал чушь, что кто-то из западников поприветствовал такое освобождение. Людей гнут, ломают, угрожают им. А эти приветствуют. Недалекие смешные персонажи…» — горько заметил в своем последнем письме из тюрьмы руководитель избирательного штаба Андрея Санникова Дмитрий Бондаренко.

Несломленные

Сломать удается не всех. Кандидаты в президенты и наиболее активные члены их избирательных штабов продолжают оставаться за решеткой. И над ними сегодня издеваются жестоко и изощренно.

Когда Дмитрий Усс отказался подписать подсунутую ему бумажку с прошением о помиловании, его долгосрочное свидание с женой «внезапно» было сокращено с трех до одного дня.

Восхищает своим мужеством 20-летний Никита Лиховид. Он отказывается признавать себя виновным и выполнять приказы администрации колонии. В итоге уже несколько месяцев после суда находится то в карцере, то в помещении камерного типа. Сильно исхудавший и страдающий от ряда заболеваний, он твердо стоит на своем: каяться не в чем.

Пресс-секретарь Андрея Санникова Александр Отрощенков отбывает 4 года колонии усиленного режима в Витебске. Мне посчастливилось переговорить с Сашей по телефону несколько минут. Политзаключенный позвонил своей жене из тюрьмы. Я по случайности оказалась рядом. «Прошений писать не буду. Настраиваюсь сидеть все 4 года», — твердо сказал журналист.

Кандидат в президенты, офицер Николай Статкевич, работает в шкловской колонии на лесопилке. На недавней встрече с адвокатом он рассказал, что администрация колонии следит за каждым его шагом. Негласно ограничивают его контакты не только с другими заключенными. Ему запрещена переписка с женой. Но политик ей все равно пишет. Тогда его личные письма зачитывают перед всем отрядом — зэкам на потеху…

Пока молодежный лидер Дмитрий Дашкевич сидит в тюрьме, умерла его мать — не выдержало сердце… Теперь сына ждет один отец в преклонном возрасте. За отказ «встать на путь исправления» за несколько месяцев в Горецкой колонии Дима уже 8 раз побывал в карцере. Недавно он рассказал адвокату, как над ним издеваются охранники: заставляют по ночам стоять в коридоре, а утром, несмотря на то что он едва держится на ногах, отправляют на работы…

Не пишет прошений и Дмитрий Бондаренко — руководитель избирательной кампании Андрея Санникова. Во время заключения 47-летний политик перенес сложную нейрохирургическую операцию на позвоночнике. Вердикт медиков был однозначен: при отсутствии реабилитации он становится инвалидом.

Тем не менее уже через две недели после операции больного Бондаренко увезли на носилках обратно в следственный изолятор МВД, а оттуда — в тюрьму в Могилеве.

После операции Бондаренко не может сидеть и наклоняться. Это значит, что с 6 утра после команды «Подъем!» и до команды «Отбой!» в 22.00 он будет отбывать свое наказание только стоя. Притом что в эпикризе больного черным по белому написано: «В течение нескольких месяцев необходима реабилитация в виде массажа ног, лечебной физкультуры лежа и магнитотерапии»…

И помочь сегодня политзаключенному некому. Даже Красный Крест умыл руки, заявив, что «в МИД Беларуси сообщили, что больному оказывается всесторонняя медицинская помощь». С таким же успехом можно было бы спросить у Фиделя о самочувствии умирающих в его тюрьмах от голодовок диссидентов…

Белорусский Вацлав Гавел

Когда журналистка Ирина Халип приехала на свидание в тюрьму к своему мужу, кандидату в президенты Андрею Санникову, — она его не узнала. 57-летний Санников обрился наголо, включая бороду, с которой ходил последние лет 40.

Интеллигент и дипломат в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла, занимавший должность замминистра иностранных дел Беларуси, работает на производстве гофро-картонных коробок. Производство вредное, Андрей Олегович сильно кашляет. Но, по его словам, здесь кашляют все. Рядом с их бригадой варят мыло и производят полиэтилен…

Условия содержания в колонии суровые. В карцер можно попасть за случайно расстегнутую пуговицу на робе. Тем не менее заключенные называют Санникова не иначе как «Президент». Они благодарны ему за пункт в избирательной программе — «пересмотреть дела всех незаконно осужденных». Таких сегодня в белорусских тюрьмах большинство.

С Санниковым Лукашенко расправился жестче всего. По свидетельству независимых наблюдателей и правозащитников, на тех избирательных участках, где не удалось допустить фальсификацию выборов, безусловно и с большим отрывом побеждал именно он.

Еще в СИЗО КГБ над кандидатом издевались бойцы неизвестного спецподразделения в масках, вооруженные дубинками и электрошокерами. На протяжении всего периода допросов Санникова помещали в камеру без места, где он спал на полу под нарами, подвергали унизительным обыскам, заставляя раздеваться донага, ставили на растяжку, выкручивали руки наручниками, били по ногам дубинками. Его шантажировали женой — известной журналисткой, арестованной вместе с ним, угрожали отдать трехлетнего сына в детдом.

Но Санников не сломался, не написал покаянных писем. Из заключения он продолжает настойчиво требовать проведения новых президентских выборов без участия Лукашенко и на демократических принципах.

«Переговоры с Лукашенко возможны только по одному вопросу — передачи власти», — написал он на днях из тюрьмы.

Разорвать замкнутый круг

Сегодняшняя ситуация в Беларуси повторяет события 2008 года. Тогда, после введения санкций со стороны Евросоюза и США и ухудшения экономической ситуации, Лукашенко стал освобождать политзаключенных, арестованных во время и после президентских выборов 2006 года. В итоге в начале 2009-го диктатура получила кредит МВФ, который спас ее от дефолта. В течение почти двух лет Запад пытался перевоспитать белорусского диктатора, приглашая его на всевозможные саммиты, а руководство Европейского союза не гнушалось жать руку «последнему диктатору Европы».

После «кровавого воскресенья» 19 декабря ситуация развивается как по нотам. В условиях экономического кризиса Лукашенко снова выставляет на торги политзаключенных.

Самое важное сегодня — не дать диктатору доиграть его партию до конца. Если после освобождения узников совести он снова будет вхож в кабинеты Брюсселя, это будет означать одно: белорусы остаются его заложниками до следующих президентских выборов. А потом — по новой…